ОРПП – это медленное самоубийство. Вы в нём – самоубийца.
Рекавери не займёт у вас 10—20 лет, если вы с уверенностью будете идти вперёд с мыслью «я достигну ремиссии»: не бойтесь поставить эту цель, она достижима. 2 года восстановления стоят того, чтобы всю оставшуюся жизнь быть без психического расстройства? ДА. Поэтому меньше философствуйте о сезоне – это совершенно неважно.
*
При устройстве на работу мне сказали, что сотрудники скоро переезжают в другой офис и вообще отделов будет теперь два: технологическая поддержка и «отдел weber-ов», то есть тех, кто будет заниматься продвижением нашего отеля в Интернете (я в их числе). Мы должны были переехать 10-го марта на этаж ниже – новый офис был прямо под нами – на 5-м этаже.
Помещение, в котором я успела проработать больше месяца (так как переехали мы в итоге в 20-х числах), было прекрасным. Это был обычный люксовый номер, но в котором стоит не привычная комнатная мебель, а столы с компьютерами, офисные кресла, принтеры и прочее. У нас была ванная, кухня, всё, как надо, из окна был вид на пруд: естественно, никто не хотел переезжать отсюда!
Когда нам разрешили сходить на 5-й этаж, чтобы посмотреть, как идёт ремонт, мы расстроились: это были маленькие комнатки, как нам показалось. Окна были под потолком, а коридоры этажа… зелёные. Сейчас, проработав здесь несколько месяцев, я понимаю, что мы зря хаяли новые кабинеты: они хорошие, светлые, в них уютно. P.S. Хотя сравнивать их и офис на 6-м этаже всё равно категорически нельзя.
На работе мы обедаем в час дня все вместе на кухне. Большинство из нас любит майонез. То есть неважно, что едят, сверху нужно добавить майонез либо просто горкой сбоку положить. Я майонез не ем – он мне не нравится. Майонезный соус – по настроению, но майонез в чистом виде – нет. Поэтому когда у всех «горка», у меня – ничего.
Коллеги знают о моей странице в «Instagram» но не следят за аккаунтом (что логично – тема специфичная). Был такой разговор:
Ж: «Как-то на смене я хотел есть: пришлось есть варенье, так как больше ничего не было».
Д: «Так у нас есть хлеб тут ещё, масло, майонез».
Я говорю: «Да, на батон бы майонез намазал и съел, нормально же».
Н: «Ты?? Ты чё, это сказала?»
Я: «Что я сказала?»
Н: «Надо было это записать! Ты чё, ешь майонез?? Узнали бы твои подписчики, ушли бы все 100 тыщ!»
Ж: «У неё вроде 25 тыщ, 100 бы не ушло».
Я как давай смеяться в голос, и они сами сидят, заливаются.
В обед были пирожные.
Д: «Ну, ты, если такое ешь, бери, вот. Они с кремом».
Я: «Да я их ем, просто не обожаю. Я всё ем».
Я не знаю, откуда коллеги взяли, что я адепт ЗОЖ. Из-за майонеза и отсутствия большой любви к сладкому?
Я сказала: «Тогда раз будете есть торт, намажьте мне хлебец вареньем немного, мне и так сойдёт, ага» – сидим, смеёмся.
Хорошо то, что люди ежеминутно не тычут мне, когда я ем с ними: «Ты что, торт взяла? И пирог? Это колбаса??» Все всё ели дружно. Люблю свою работу и коллег.
*
Мы продолжаем жить на квартире на Варшавке. Теперь домой я прихожу ближе к 19-ти часам. Сначала мне это было непривычно, я была недовольна. Кучи людей в метро, почти час езды. Потом, естественно, устаканилось. Мне теперь кажется, что и такая дорога для большого города вполне себе божеская и мне должно быть стыдно возмущаться из-за ~50-ти минут.
Вчера вечером мне в голову стукнуло простое, но такое мощное открытие. Прямо перед сном. Я закончила трансляцию в «Instagram» в 22 часа, потом валялась на кровати, страдала всякой ерундой. Резко в голове: «Надо конфет! Конфет, быстрее».
